20. Два медальона

Не застав Розалию в ее комнате, Рижель отправилась на поиски сестры. Стража доложила, что ее унесли в сад, и Рижель спустилась в анфиладу, сквозь которую можно было пройти к фонтанам и смотровой площадке. Тут было довольно тихо и безлюдно, и Рижель облегченно вздохнула, радуясь возможности отдохнуть от столь громкого общества наверху.

Проходя череду залов, она вдруг увидела у окна человека. Он одиноко сидел на скамье, облокотившись о подоконник и вытянув правую ногу. Это был Джозар. Рижель про себя удивилась, как далеко он смог добраться с больной ногой. Над правой бровью его багровел крупный кровоподтек, рядом темнел запекшейся кровью шов. Потерявший зрение глаз бессмысленно щурился, тщась что-то разглядеть в размытом сумраке заплывшего бельмом зрачка.

Перед Джозаром на подоконнике стояла тарелка, в которой сиротливо лежала хлебная корка. На скамье стоял небольшой кувшин, тут же валялась скорлупа от яйца. Трость свою он прислонил к стене, из оружия при нем был большой кинжал на поясе. Сам капитан выглядел хмуро, но беззлобно, и Рижель, не имея шанса пройти мимо незамеченной, направилась прямо к нему.

Джозар, увидав ее, по привычке подскочил, но сморщился от боли.

— Миледи, — прохрипел он, своеобразно кланяясь, держась за подоконник.

— Сидите, капитан, — настойчиво проговорила Рижель, мягко отстраняя его. Отставив кувшин, она уселась на скамью. — Как ваша нога?

— В полном порядке, миледи, — махнул рукой Джозар, опускаясь рядом, — я вполне оправился от этих пустяковых царапин.

— Пустяковых? Вы истекли кровью и были ранены в голову. Вы могли умереть, и мы все переживали за вас.

— О, — насмешливо протянул Джозар, — вы переживали за меня? Я польщен. Я не заслуживаю такой милости.

— Судя по вашему настроению, вы и впрямь пошли на поправку, — Рижель встала, но Джозар вдруг схватил ее за руку и притянул к своему лицу.

— Если уж вы обращались ко мне в своих мыслях, позвольте и мне то же самое, — сказал он и осторожно поцеловал ей руку. Рижель вырвала из его цепких пальцев свою кисть и строго посмотрела на капитана.

— В своих мыслях вы вольны делать всё, что вам заблагорассудится. Вы просто несносны, капитан, впрочем, как и всегда.

Она развернулась и быстро направилась в сторону сада.

— А вы слишком горды, миледи! — прокричал ей вслед Джозар. — Однако какой норов! Какая барственность!

Он рассмеялся и сделал глоток из кувшина.

Рижель шумно вздохнула, в гневе сжав губы, но не обернулась, и вскоре скрылась за поворотом. Там она сразу же наткнулась на свою стражу, толпившуюся посреди коридора. Из сада за окнами был слышен смех Розалии и громкий голос Аспина, который увлеченно ей что-то рассказывал. Там же был и Джокул, небрежно развалившийся на соседней скамье.

Сад был усыпан снегом — никем не тронутые белые покровы лежали повсюду, искрясь на солнце. Сугробы укутали скамейки, расположенные вокруг спящего фонтана. Каменная дева в фонтане стояла, протянув руки вошедшим. Летом из ее пальцев струилась вода, сейчас же она выглядела так, будто предлагала поиграть в снежки. Чуть поодаль росли фруктовые деревья. Многие были очень стары, их огромные ветви были обломаны, видимо, под тяжестью плодов. Тропинка уходила в длинный коридор, засаженный кустарником, который вел в тупик — на большую веранду с широким балконом, откуда открывался вид на долину. С головокружительной высоты можно было наблюдать за рекой, которая блистала внизу будто шелковая лента, и ее оттоками, разбегавшимися по долине, словно прожилки по мраморной плите.

— Надеюсь, я вам не помешала? — сказала Рижель, притворяя за собой двери.

— Разумеется, нет, миледи, — воскликнул Джокул, вскакивая с места. – Присоединяйтесь, прошу. Аспин рассказывал о наших приключениях в пустыне.

— Похоже, там было много смешных моментов, — заметила Рижель, усаживаясь рядом с Джокулом.

— Порой, это и впрямь было забавно, — согласился Джокул. – К примеру, много лет тому назад, когда нам понадобилось перехватить один караван, который вез награбленное имущество на продажу в соседний город, нам пришлось…

— Три дня ехать в клетях со свиньями! — закончила Розалия, смеясь. — Неужели это правда?

— Роз! — возмущенно воскликнула Рижель. — Какие разговоры о свиньях в присутствии леди, господа?

— Простите, миледи, — сказал Джокул. — Пришлось тогда импровизировать. Право, в этом нет ничего зазорного. Проведя три дня со свиньями, могу сказать, что они не так уж дурны в сравнении с некоторыми людьми. Запах так вообще почти одинаковый.

— Прошу вас, поговорим о чем-нибудь другом, — раздраженно перебила его Рижель и тут же взяла нить разговора в свои руки.

— Милорды, я полагаю, что отец мой вскоре призовет вас к себе в миджархию. И насколько я его знаю, а знаю я его хорошо, прием будет пышный. Это означает большой праздник в вашу честь, Глэзи, — ведь все же вы миджарх, а посещение нашего города миджархом всегда означает народные гуляния.

— Не переношу пышных приемов, — пробормотал Аспин. – Это, кстати, весьма в крассаражском духе. У нас тоже принято по любому мало-мальски важному поводу закатывать грандиозные торжества, одаривать бедняков, устраивать пиры. Людям выкатывают на улицу вино, изъятое у них же самих налогосборщиками. Возводят в культ щедрость правителя, который с радостью казнит многих из тех пьющих за его здоровье. Народ зачастую вообще не понимает что происходит, да и не особенно стремится понять, обжираясь дармовыми харчами.

— К тому же, — вставил Джокул, — всё это ужасная скука.

— Это важно для вашего положения при миджархии, — сказала Рижель, в упор глядя на Джокула, — если вы не приедете, то можете вызвать раздражение и недовольство отца. А это в любом случае ничем хорошим не закончится.

Джокул поморщился.

— Я знаю это. Я и не собирался пренебрегать визитом к вашему папаше. Ведь я не идиот.

— Вам понравится при дворе, — пообещала Розалия. – Там вовсе не так скучно, как вам кажется.

— Ну, если там будете вы, Розалия, то наверняка.

— Не скучно, это точно, — одернула Джокула Рижель, — но трудно. Прошу вас, отнеситесь к этому серьезно, милорд. Многие любили вашего отца. И ваше внезапное появление, и «убийство» лорда могут простить не все и не так скоро.

— Но им придется, — сказал Аспин, — таков закон. К тому же, полагаю, многие уже в курсе, что лорд-отец жив. Изгнание по сравнению со смертью вполне сносная участь.

— Боюсь, не для него, — пробормотал Джокул. Он предложил Рижель руку, и она поднялась со скамьи. Аспин тоже встал и предложил пройти в каминный зал – самое теплое место в замке. Розалия беспокойно заерзала, но Аспин сказал:

— Не стоит звать вашу стражу, я прекрасно справлюсь и сам.

— Милорд, не стоит, — возмущенно сказала Рижель, — это может дурно выглядеть.

— Значит, если миледи тащит простой страж, это выглядит славно? А если несет на руках миджарх – дурно? – смеясь, сказал Аспин.

Он подхватил Розалию на руки, и они направились в замок. Розалия раскраснелась от смущения, ее руки одеревенели, когда она обняла Аспина за шею, отодвинув его косицу. Она привыкла к своему широкоплечему кудрявому Варту, чей взгляд всегда был сурово устремлен вперед. Она упорно смотрела в пол, в то время как глаза Аспина внимательно изучали ее лицо. Потом взгляд его скользнул на ее грудь, и внезапно командир остановился.

— Откуда у вас это? – он быстро посадил ее на высокий стол у стены, уронив медный кувшин, и распахнул накидку.

Джокул и Рижель подбежали к ним.

— Глэзи, что ты делаешь? – вскричал Джокул.

— Милорд, я жду объяснений, — возмущенно сказала Рижель.

Вид у Розалии был совершенно растерянный. Никогда прежде ни один мужчина не поступал с ней так. Она была в таком смятении, что не могла и пошевелиться.

— Смотри, Джеки, — Аспин указал Джокулу на грудь Розалии.

Тот не спешил переводить взгляд, посматривая на потолок.

— Ты уверен?

— Да гляди же!

Джокул искоса посмотрел на платье Розалии и вдруг тоже изменился в лице. В вырезе платья на груди Розалии красовались изящные серебряные и золотые цепочки, на которых висели дорогие украшения. И на одной из цепей висел такой же странный кулон-монета, как и тот, что нашли Рифис и Вазис у водопада, где покончил с жизнью человек в белом.

— Откуда он у вас?

— Да что же происходит? – поинтересовалась Рижель, теряя терпение. – Немедленно запахнись, Розалия. Господа, сейчас же объясните свое поведение и перестаньте таращиться куда не следует!

Розалия, еле дыша, взяла в руки свои медальоны и спросила:

— О чем именно вы говорите?

— Вот этот, — Аспин указал на маленькую круглую вещицу со странными знаками.

— Этот? – воскликнула Рижель. – Мы носим их с рождения. У меня такой же.

С этими словами она выпростала из-под накидки цепочку, — на ней висел точно такой же медальон.

— Но что он означает, миледи? Что это за символы? Для чего он?

Рижель пожала плечами.

— Я не знаю! Еще в детстве отец приказал нам носить их, не снимая, до конца дней, потому что это, якобы, знак особого отличия и высочайшего положения. Их носили наши прадеды, но зачем и для чего, полагаю, уже никто и не вспомнит. Я ношу этот медальон по привычке, он даже не серебряный, ценности в нем никакой, красоты и подавно.

Джокул и Аспин многозначительно переглянулись.

— Господа, объясните вы, наконец, в чем дело? Отец носит такой же медальон. Чем он вас так заинтересовал?

В это время в коридоре показались трое миджархийских солдат с обнаженными мечами.

— Миледи, с вами все в порядке? – спросил один из них, подозрительно глядя на Аспина с Джокулом. – Вас увести?

— Варт, немедленно убери меч! – приказала Розалия.

— Если вам угрожает опасность, лишь подайте знак, миледи, — проговорил страж, не трогаясь с места.

В ту же секунду в его горло уперлось что-то острое и холодное. Варт скосил взгляд и увидел подведенные углем глаза Сейм, вперившиеся в него со свирепой решимостью.

— Брось свою железку, — процедила она.

Варт нервно сглотнул и посмотрел на Розалию, а затем на Рижель, осторожно нащупывая свободной рукой кинжал на поясе. Рижель молча указала на пол.

— Давай поторапливайся, — прошипела Сейм, — дернешься ты или кто из твоих людей – я лично выпотрошу всех желтых в этом замке. Еще раз двинешь с мечом на командиров – я поймаю тебя и сожру твое лицо. А может откушу и еще что-нибудь.

Сейм хищно облизнулась и осклабилась. Меч Варта со звоном упал на каменный пол. Двое других стражей покоя так же бросили оружие, поскольку к их шеями были приставлены кинжалы. Аспин кивнул Бари и Рэгу, и те тоже опустили клинки.

Рижель тяжело вздохнула и приказала Варту поднять оружие и отнести Розалию в свои покои.

— Прошу прощения, милорды, за своих людей. Иногда они чересчур бдительны.

— Но моя стража еще бдительней, — усмехнулся Аспин. Он сделал знак, и Сейм, Бари и Рэг покинули анфиладу.

— Сомневаюсь, что теперь ваши солдаты будут чувствовать себя в безопасности в замке, — сказал Джокул. – Сейм сказала, что сожрет ему лицо. Лично я бы испугался.

— Я не могу отослать своих людей, милорд, — покачала головой Рижель. – Нам не полагается ходить без охраны, тем более — здесь. Но все-таки, что за тайна с этими медальонами? Отчего у вас так вытягиваются лица при виде этих жалких монеток?

Вместо ответа Аспин достал из-за ворота цепочку, на которой покачивался точно такой же медальон со странными символами. Рижель пожала плечами.

— У вас такой же, — непонимающе произнесла она. – Но я по-прежнему не понимаю что с ними не так.

— Это ключи, — ответил Джокул, — и отпирают они одну очень странную дверь. Неужели ваш отец ничего не рассказывал вам об этих монетках?

— Ключи? И что же за этой дверью? Ничего подобного от отца я никогда не слышала.

— За этой дверью нечто, миледи, что нам очень хотелось бы увидеть, — сказал Аспин. – Добраться туда настолько трудно, что путь займет многие месяцы.

— Вы хотите снова отправиться в странствие? – поинтересовалась Рижель. – Ради какой-то двери?

— Именно так, миледи. За той дверью могут оказаться ответы на многие вопросы.

Рижель сняла свой медальон и подошла к Аспину. Она сомкнула цепочку на его шее и сказала:

— Это мой подарок вам, милорд. Мне не нужна эта безделица.

— Но ваш отец…

— Меня меньше всего волнует, что сказал бы мой отец. Берите, эта маленькая монетка принесет вам больше пользы, чем мне. Надеюсь, вы найдете ответы на все вопросы, что мучают вас. Мне, по большому счету, все равно.

— Вы очень щедры, миледи, — сказал Аспин, целуя ей руку.

Вдалеке в тишине залов анфилады гулко стучала трость Джозара. Увидев Рижель, обнимающую Аспина за шею, он поспешил убраться прочь. Морщась от раздражения и боли в ноге, Джозар карабкался вверх по лестнице, держась за каменную кладку стены. Гневный стыд из-за собственной беспомощности захлестывал его, причиняя еще большие муки.

 

 

Предыдущая глава

Следующая глава

error:
Яндекс.Метрика