Празднование первого дня весны проходило и в Речище, где ради такого случая прямо посреди площади установили большие вертела. А лучшие охотники поспешили в лес за добычей. Кто первым приносил взрослого оленя-самца, получал мешок муки, которым, разумеется, делился со всеми соседями. Мясо с вертелов ели всей деревней, и обычно его хватало всем желающим.

Джозар и Джовер уже давно были в самой гуще празднования, тогда как Джокул еще только снаряжался, чтобы посетить деревню. Аспин ждал его внизу. Он уже сидел верхом на одной из приглянувшихся ему лошадей старого лорда. Джокулу вывели лучшего вороного коня, но он все равно недовольно скривился.

— Доттир не место на народном гулянии. Как и Вазису, — урезонивал его Аспин. — Суеверный народ должен привыкнуть к тому, что ты, их лорд, человек из плоти и крови, а не призрачный всадник на двухголовой лошади.

— Странные они, эти маленькие лошадки, — раздраженно заметил Джокул. — Я словно сел на кошку.

— Думаю, если бы потребовалось, ты и на кошке бы поехал. Ты популярен в народе, но некоторые до сих пор при упоминании твоего имени косятся на Черные горы и начинают остервенело молиться.

Джокул рассмеялся.

К ним подкатила карета, в которой уже сидели Рижель и Розалия. Все вместе они выехали из замка в деревню, где праздник уже был в самом разгаре.

Аромат жареного мяса разносился на мили вокруг. Туши уже вовсю запекались на вертелах, а народ начал чествование беременных, как то было принято. Их поздравляли с плодом, дарили подарки и пели песни в их честь, желая им удачно разродиться. Дарить было принято еду и одежду. Тех же, кому еще не удалось понести дитя, благословляли на удачное зачатие в первый день весны. Женщины вышагивали в замысловатом танце, чтобы снискать благословление Красной Аст, пригревавшей землю всё сильнее с каждым днем.

Джокул глянул на горизонт. Темные склоны Черных гор были еле различимы в туманной дымке. Солнце слепило глаза, день был по-настоящему весенним, не смотря на еще лежащий повсюду снег. Но постоянный гость северного горизонта — серый туман, — по-прежнему скрывал длинную горную гряду.

— Меня пугают эти горы, — услышал Джокул голос из кареты. — И я так не люблю, когда смрадный туман стекается в город.

Джокул оглянулся и улыбнулся Розалии.

— Не бойтесь, миледи, пока мы с вами, вам ничего не грозит.

Розалия улыбнулась в ответ.

— Но разве вы сами не боитесь, милорд? Вас не пугает неизвестность?

— Она меня не пугает, она меня манит.

— Манит? Но вероятно за горами обитают демоны и самые страшные силы зла, что есть в мире. Горы не пускают их. Горы сотворил Бог, чтобы защитить нас.

— Самые страшные силы зла — здесь, — Джокул постучал пальцем по виску. — Не стоит бояться демонов. Вообще не стоит бояться того, чего никто никогда не видел.

— Но разве ваша лошадь не демоническое отродье?

— Доттир? Нет, миледи, — рассмеялся Джокул. — Лошадь из плоти и крови,  как и любая скотина.

— Но разве вы не отыскали ее среди других чудовищ в ужасном лесу близ Черных гор?

— Именно там и отыскал, миледи, — кивнул Джокул. — Но те чудовища отнюдь не демоны. Они куда страшнее — они живые и очень голодные.

— Но что породило их, если они не сыны проклятого Шерцы?

— Их породила земля, вскормила их. Она породила так же и огромные деревья, чьи корни вздымаются высокими арками, а кроны заслоняют солнечный свет так, что в лесу стоит кромешная тьма. Та земля вскормила собой многих животных, изменив их облик. Сам облик леса, сам дух его пропитан опасностью и тайной. И разгадка, безусловно, кроется за Черными горами.

— В тех краях находится древний город Барил и Бездна. Поэтому там всё иное, нежели здесь.

— Никакого города Барила там нет, — покачал головой Джокул. — Даже развалин его. Даже пары камней. Полагаю, никакой Бездны там тоже нет. За теми горами находится то же, что и за всеми Черными горами, встречающимися по всему Вердаману.

— Но что? Что это может быть? Вы можете предположить? — Розалия во все глаза смотрела на Джокула снизу вверх.

— Нет, — пожал плечами Джокул. — К чему предположения? Вероятно, мы скоро сами всё узнаем.

— Возможно там Бездна! — воскликнула Розалия. — Возможно, вы встретитесь с самим великим Павшим богом. Ваши ключи откроют ту дверь, и вы войдете в саму Бездну!

— Не хотел бы я… В таком случае Бездна разбросана по всему Вердаману, прячась в Черных горах.

— Но вы говорили, что только там есть дверь с ключом! Местные искатели приключений давно излазили все окрестности и никто не видел никакого замка.

— Честно говоря, там и двери-то никакой не заметно. Неизвестно еще что произойдет, если мы приложим ключ к замку. Кстати, мне рассказывали, что люди, отправившиеся к местным Черным горам, исчезали без следа.

— Это правда, — кивнула Розалия, помрачнев. — Говорят, многие не вернулись назад, и что с ними стало никому не известно. Я боюсь, что… Что вы…

— Вы думаете, что со мной там может что-то случиться? — весело спросил Джокул. — Я уже был там. И кроме гигантских комаров и крокодилов ничто не доставило мне особых неудобств.

Розалия серьезно посмотрела на него.

— Вы ведь думаете, что Бог вас не слышит, что все это выдумки, да?

— Вы угадали.

— Умоляю, не говорите этого моему отцу. Ведь это преступление. За такие мысли сгорело немало людей. Прошу вас, остерегитесь рассказывать всем…

— Я и не собирался, миледи, — улыбнулся Джокул. — Не беспокойтесь обо мне. Я не умру такой нелепой смертью как сожжение на костре. Моя смерть будет куда интереснее и произойдет нескоро. Я не собираюсь заканчивать свою жизнь в качестве дров.

Розалия откинулась на сиденье и с тревогой посмотрела на Рижель. Та махнула на нее рукой и отвернулась к окну. Ей хотелось надавать Джокулу пощечин за подобные разговоры с Розалией. Тревожность сестры утомляла ее, она всегда стремилась оградить Розалию от беспокойства и смятения, ведь впечатлительная Роза от волнений могла и слечь в постель. Рижель решила обрушить свой гнев на него позднее, не устраивая сцен в дороге и при прислуге.

Они въехали в деревню под бурное приветствие толпы. Откуда-то доносилась музыка, на улицах было много гуляющего народу. Сразу к ним поспешили с хлебными тарелками, поднося господам и дамам самые вкусные куски жареной оленины. Джокул схватил жирный кусок мяса рукой и смачно вгрызся в него зубами. Другой рукой он швырнул в толпу горсть монет и тронулся дальше под благословление своих крестьян. Аспин чуть отстал, провожая карету с леди.

Джокул вскоре исчез в толпе, а процессия подъехала к деревенскому храму. Аспин раскланялся с сестрами и поскакал дальше, оставляя их на попечение Блиндура. Священник стоял на пороге и что-то бормотал, подслеповато вглядываясь вдаль. Рижель и Розалия, которую неизменно нес на руках Варт, направились к дверям храма. Священник заметил их, лишь когда они вплотную приблизились к нему.

— О, высочайшие леди, — он согнулся настолько низко, насколько мог, — наконец я вижу вас в светлом храме. Проходите, прошу вас. Здесь вы найдёте место для уединенной молитвы, чего, полагаю, в замке теперь не обнаружить.

Он, шаркая, засеменил внутрь, впуская сестер в темное помещение округлой формы. В центре был круг света, пробивающегося сквозь синий витраж на крыше, как и в огромном гризайском храме. На полу посреди круга была начертана стрела. Рижель опустилась на ближайшую скамью и велела посадить сестру рядом.

Розалия уже вовсю молилась, но Рижель всё задумчиво сидела и невидящим взором смотрела на синий круг со стрелой. Ее мысли беспокойно возвращались к тому, что им предстояло в скором времени отбыть в Гризай вместе с Джокулом и Аспином. Дурные предчувствия не давали ей спать уже несколько ночей. Она устала от тревог и беспокойства. Ей очень хотелось забыться и скрыться от всей этой суеты. Вернуться в Лагуну к своему змею. Наверняка сейчас он спит в теплом сумраке башни… Верный Крэй! Как не хватает ей его мощных, бесстрастных, холодных объятий. Его бесчувственные глаза не пытались проникнуть ей в душу и прочесть, раскрыть ее, обнажить и обезоружить.

Он был куплен десять лет назад на большой ярмарке – маленькая змейка из Южной Небулы, безобидный уж, как сказал торговец. Змей, купленный ради забавы, оказался смертоносным тайпаном и внезапно принялся расти и набираться мощи, пока не обзавелся собственной башней в Лагуне. Не смотря на то, что змей оказался хищным, быстрым и обладал весьма воинственным характером, он сильно полюбился девочке, обретшей в нем и друга, и защитника. Маленького Крэя Рижель кормила из своих рук, со своего живота, груди. Но когда змей достиг размеров, которые уже не позволяли тайком совершать эти невинные забавы, и когда утащил к себе в башню одного из гостей Лагуны, Рижель приняла решение запереть целое крыло замка для него одного. Там же были ее покои, там же они могли быть вместе одни. С ним она не чувствовала себя одиноко, но он и не тяготил ее своим присутствием. Он словно и был рядом, но в то же время не претендовал на все ее внимание – безмолвная змея, бесстрастно заполнявшая своим телом всю кровать, всю комнату, всю жизнь. Наедине с ним Рижель чувствовала себя свободно и непринужденно. Ей нравились его глаза – блестящие, живые, но равнодушные. Они ничего не требовали. Не укоряли, не умоляли, не печалились, не глядели сурово, не метали яростных молний. Крэй всегда был единообразен. Он был тихим и грациозным, он не издавал звуков, лишь с легким шорохом изящно изгибался подвижным телом и замирал, обвивая кольцами Рижель. Змей ценил тепло и еду, взамен же послушно ползал, куда указывала хозяйка.

Рижель просидела в храме, перебирая в голове ворох тревожных мыслей. Розалия давно закончила свои молитвы и теперь, улыбаясь, смотрела на сестру. Она тронула ее за рукав и Рижель вздрогнула, словно очнувшись от глубокого сна. Священник был неподалеку. Он сидел, приклонив голову руками, и что-то бессвязно бормотал. Решив не беспокоить его почем зря и не желая выслушивать старческое брюзжание, Рижель встала и направилась к выходу.

В проходе она нос к носу столкнулась с Джовером. Тот не замедлил отвесить долгий и низкий поклон.

— Миледи, я счастлив, что, наконец, могу увидеться с вами без сопровождения моего брата.

Он разглядел в темноте Розалию, подошел к ней, встал на одно колено и поклонился еще ниже, приветливо улыбнувшись ей. Рижель исподлобья смотрела на миджархийского капитана, ощущая к нему острую неприязнь. Ей до смерти надоели интриги между братьями, которые не могли не говорить друг о друге.

— Капитан, ваш брат нам ничем не помешал бы, — раздраженно ответила она, — или у вас ко мне какое-то личное дело? Изъясняйтесь понятнее, ибо у меня нет времени на придворные манеры.

Она посмотрела на стража у дверей храма. Варт двинулся к Розалии, и Джоверу пришлось уступить дорогу.

— Прошу прощения, миледи, — сказал капитан, вновь кланяясь. — Я не хотел обидеть вас, видит бог! Как раз наоборот, поспешил поздравить вас.

— С чем это? — насторожилась Рижель.

Джовер улыбнулся.

— Ну как же, вы же всё поняли. Ваш отец удивительный человек! Вы, наверное, страшно счастливы теперь, когда узнали о его решении.

Рижель промолчала. Джовер удивленно хмыкнул.

— Вы не знаете, верно?

— Клянусь Бездной, капитан Валлирой, если вы не объяснитесь сию минуту, я прикажу бросить вас в подвал, — процедила сквозь зубы Рижель. — Без воды на два дня. И приставлю к вам безумную капитаншу лорда Аспина. Вы, кажется, забыли, с кем говорите.

Джовер снова поклонился.

— Если вам угодно — я готов понести наказание. Но позвольте мне объясниться!  Счастье за вас затмило мой разум. Начнем же сначала. Мне регулярно приходят вести из Гризая. Я в курсе всех событий при миджархии. И даже знаю о некоторых планах вашего отца. Мне совершенно случайно стало известно о вашей помолвке с лордом Аспином. Это большая честь для него, и большая власть. А глядя на то, как много времени вы проводите вместе, невозможно не восхититься вашей удачей выйти замуж по любви. Вам же я выражаю свою полную преданность и готовность служить во имя Гризая и его народа. Мой меч и моя верность с вами, миледи.

Рижель слушала его, не мигая. Однако, сохранив ледяное выражение лица, она кивнула Джоверу и протянула руку, которую он с готовностью поцеловал, едва коснувшись губами.

— Благодарю, капитан. Я ценю это. Можете идти.

Джовер, однако, не спешил уходить. Он остался стоять в проходе и недоуменно наблюдал, как Рижель буквально бегом покинула храм. Она махнула Варту рукой, и тот унес Розалию. Они быстро удалились, оставив Джовера и уснувшего священника одних в холодной темноте.

Рижель быстрым шагом шла по улице, подобрав тяжелые парчовые юбки. Варт с Розалией на руках спешил за ней. Стража, ожидающая возле кареты, тоже двинулась следом. Сердце Рижель бешено колотилось от возмущения и удивления.

— Риж, постой! Рижель!

Розалия отчаянно махала ей руками. Рижель искала глазами в толпе Аспина, намереваясь вывалить на него новость словно ушат колотого льда. Опершись о ближайшую стену дома, она остановилась перевести дух. Внезапно ее вырвало. Она побрела дальше. Гуляющий народ почтительно расступался перед ней. Женщины подносили ей какие-то чаши и ароматные мешочки, но Рижель вежливо отказывалась. Вдруг ее за рукав схватила какая-то старуха.

— Змей! Ищет тебя змей. Он найдет тебя! И ужалит тебя в самое сердце.

— Что? Крэй?

Старуха ткнула в лицо Рижель зеркалом. Та увидела своё отражение — бледное лицо, длинные, чуть растрепавшиеся темные волосы, зеленая теплая накидка с лисьим мехом. На миг ей показалось, что она увидела Крэя, обвившего ее тело и положившего ей на плечо свою тяжелую скользкую голову. Зеркало блеснуло, и позади себя она увидела развалившегося на лавке за столом Джозара, равнодушно наблюдавшего за происходящим на сцене.

— Крэй! — прошептала она и потеряла сознание. Последнее, что она видела, была старуха, упавшая в снег под ударом миджархийского стража.

 

Открыв глаза, Рижель увидела встревоженное лицо Аспина, склонившегося над ней. Она лежала в своей карете на подушках, окна были занавешены, напротив сидели Аспин и Розалия.

— Наконец-то! – воскликнула та. – Риж, что случилось? Ты упала без чувств!

— Мне стало дурно в толпе, — ответила Рижель, садясь.

Она искоса посмотрела на Аспина.

— Как вы себя чувствуете, миледи?– спросил он, протягивая ей свою флягу. – Вы бледны.  Глотните. Это вас взбодрит.

Рижель, ничего не ответив, взяла флягу и сделала долгий глоток. В тот же миг она закашлялась и всучила Аспину его флягу обратно.

— Что это? Я думала, вы предложили мне вина.

— Это брага, — улыбнулся Аспин. – Не волнуйтесь, сейчас вам резко полегчает.

Карета не двигалась. Рижель выглянула в окно, отодвинув занавеску. Они были еще в деревне. Внезапно она почувствовала, как жар разливается по рукам, животу и ногам. Ее охватила легкость и жажда движения. Она толкнула дверцу и вышла на улицу.

— Ну, вот и полегчало, — сказал Аспин и вышел следом. – Румянец возвращается к вам.

Рижель посмотрела на него. На миг она представила себя женой Аспина. Она вздрогнула и повела плечами. Он не был ей противен, он даже был интересен. Но ей не хотелось принадлежать ему, впрочем, как и любому другому. К тому же образ Аспина совершенно не вязался с ролью малоподвижного хладнокровного правителя Гризая. Ведь он, искатель и путешественник, собирался отправиться на край света, чтобы отпереть какие-то двери, узнать какую-то тайну. И ради этого ни перед чем не постоит. Будет жить в свинарнике, биться со скорпионами, сражать невиданных чудовищ вместе с Джокулом за компанию. Он разрушает и строит города и бежит из них – бежит в вечном поиске истины.

Рижель замотала головой и прибавила шагу. Нет, он слишком сложен, он утомляет, тревожит. Он слишком неспокоен.

Перспектива прожить жизнь своей матери так же пугала Рижель. Грустное застывшее лицо, не выражающие никакой радости глаза, маска отрешенности и безучастности – такой знала она мать. И в каждый свой визит к ней Рижель переживала минуты ужаса и бесконечной жалости.

Леди миджарха, не имеющая никакого особенного титула, кроме указания принадлежности своему мужу, занимала крошечные покои на верхнем этаже. Утратившая какой бы то ни было интерес со стороны мужа, леди, однако, ни в чем не нуждалась. Но ничего и не требовала. Ее не интересовало ничто происходящее ниже ее этажей. Комнатушка ее была завалена никому ненужными гобеленами, детскими рубашонками, одеяльцами и башмачками. Все это леди изготовляла сама и показывала новые творения дочерям, когда те приходили ее навестить. Она говорила о внуках, о том, что скоро ей нужно будет вновь выходить в свет, чтобы вывести туда тех самых внуков, будущих великих правителей. Словно во сне произносила она те слова, все те же слова, будто выученные наизусть.

Рижель немного прошлась. Аспин сопровождал ее чуть поодаль. Она взошла на мостик через небольшой ручей и остановилась, облокотившись о перила. Аспин устроился рядом, и они вместе молча смотрели на воду. Хрупкие корочки льда окаймили берега, еще покрытые снегом, уже грязным и вязким. Дети стучали палками по льду и смеялись, глядя как тот вдребезги разбивается и исчезает в воде.

Рижель молчала. Говорить им обоим было не о чем. Она ничего не сказала о новости, которую сообщил ей Джовер. Она не могла подобрать слов, и решила, что подходящий момент для такого разговора не наступит никогда. Долго еще стояли они на мосту, пока, наконец, Рижель не вспомнила о Розалии, сиротливо сидящей в карете, и, гонимая стыдом, поспешила к сестре.

 

Джокул прохаживался по деревне и охотно принимал подношения от народа. Люди, завидев своего нового лорда, норовили подсунуть ему что-то съедобное, и тот с аппетитом поглощал угощение. Довольно быстро за ним увязалась стайка незамужних девушек, мечтавших хотя бы о мимолетном внимании господина, и толпа парней, самоназначившихся охранять и сопровождать лорда по деревне.

Так, возглавляя свою «свиту» и набивая рот едой, Джокул дошел до площади, где самозабвенно гулял народ. На грубо сколоченной сцене что-то выкрикивали местные артисты, временами народ покатывался со смеху. Сильно пахло жареным мясом, в глаза лез дым. У лавок под навесами толпились дети.

Под длинным деревянным навесом были расставлены скамьи со столами, за которыми устроились любители обильной трапезы. Джокул немного прошелся вдоль уличной харчевни и заметил, что целых два стола занимает компания миджархийских солдат во главе с Джозаром. Тот сидел, развалившись, и наблюдал за выступлением на сцене. Лицо его было презрительно-усталым, всем своим видом он выражал брезгливость к жалким деревенским увеселениям, не отрывая, однако, взгляд от представления. Он скучающе поигрывал ножом и иногда ковырял им в зубах. Джокул усмехнулся и подошел к нему.

— Где ожидал тебя увидеть, там и нашел, братец!

Джозар едва взглянул на него. Он отпил из кружки пива и продолжил смотреть на сцену, где разворачивалась какая-то комичная любовная история.

— Как твоя нога? — Джокул подсел рядом.

Глаза Джозара засверкали, а лицо вспыхнуло, словно раскаленный металл.

— Исчезни, сорокопут, проклятый демон, — процедил он, даже не глядя на Джокула.

Тот вздохнул. Он разглядывал Джозара, желая увидеть в нем хоть искру приязни за миной человека разочарованного и озлобленного, горделивого и надменного. Но тот был непроницаем. Он делал вид, что не замечает Джокула, увлеченный представлением. Выглядел он отменно, облачившись в темно-серый шерстяной кафтан с вышивкой и светлой тесьмой, зеленые штаны и черные башмаки с узкими носами. Его длинные толстые косы были украшены серебристым плетением, на голове лихо пристроилась небольшая зеленая шляпа с пером. Видом своим он гораздо больше напоминал лорда-хозяина деревни, чем лохматый Джокул в своих старомодных черных одеждах.

— Не забывай, что мы близнецы, так что ты тоже отчасти демон, может, конечно, и не такой проклятый…

— Слушай, Джеки, — Джозар повернул к нему свое гневное лицо. Из-за бельма, полностью затуманившего глаз молочной дымкой, его взгляд действительно казался демоническим, свирепым. — Если твоя черная суть жаждет крови, я охотно пролью ее здесь и сейчас. А мои ребята будут мне помогать по мере сил, ведь теперь я калека. Из-за тебя, мой близнец.

Он указал на Джокула ножом. Тут же из толпы, глазеющей на них, выделился здоровенный детина, выше Джокула головы на три.

— Эй ты, — обратился он к Джозару, — убери от лорда нож.

Джозар удивленно вскинул брови, после чего рассмеялся, оглядываясь на своих солдат, которые также принялись ухмыляться и зубоскалить.

— Это твоя охрана? Достойно лорда! Достойно Синего лорда Валлироя!

Рослый крестьянин смущенно попятился.

— Да, это один из моих людей, — ответил Джокул. — Все они — мои люди. Но они не принадлежат мне. Они мои, потому что я — с ними, ведь я такой же как они.

— Как они? — вскричал Джозар. — Отнюдь, братец. Ты вовсе не похож на этих тугоумных деревенщин. Ты высокороден. Ты богат. Ты искусный воин. Ты красив. Ты жесток и хитер. Расскажи этим простолюдинам сколько глоток ты перерезал? Да этот парнишка может за всю жизнь свернул лишь пару шей куриных. Для тебя человека убить — что сходить по нужде отлить. И как ты ни обмазывайся грязью, демон, теперь ты — лорд, сын лорда, внук лорда и правнук лорда. Никто из этих крестьян не водит войска по Вердаману и не целует руки дочерям миджарха. Ты не как они. Можешь сколько угодно лохматить свою шевелюру. Ты просто хочешь, чтобы все были без ума от тебя, особенно эти отбросы, что принадлежат тебе, твое имущество. Ведь ты сам жил как убогий мусор, скитаясь по крассаражским степям и пустыням. Ты изгнал сам себя и упивался жалостью к себе. Теперь ты хочешь их любви, хоть чьей-нибудь любви, ибо ты жалкий, никому не нужный кусок дерьма, дорогой близнец мой, проклятый демон.

— Не называй этих людей тугоумными отбросами, Джози, ведь это именно они лечили твои раны и спасли твою неспокойную жизнь, когда Джовер привез тебя, свисающего с боков лошади, словно тот окорок, что у тебя на столе, — выпалил Джокул, сверкнув глазами, и исподлобья посмотрел на брата. Джозар не ответил. Он смачно сплюнул в сторону толпы, отвернулся и продолжил созерцание сцены.

Люди с негодованием перешептывались. Какая-то старуха дотронулась до рукава Джокула.

— Молодой лорд не должен сидеть и позволять оскорблять себя, – сказала она. – Накажи его, господин, за дерзость.

— Он уже наказал себя сам, — ответил Джокул, отводя ее в сторону, — угрюмый колченогий калека, что с него взять?

— Ты слишком мягок, господин, — покачала старуха головой, — он скверный, злобный человек! Дрянной сердцем.

— Я вовсе не так уж мягок. Но и не полоумен. Из-за пустяка кулаками махать точно не буду. Когда на то потребуется нужда, — Джокул сделал паузу, — если того потребует случай – я накажу настолько жестко, насколько человек заслужил этого.

Мужчины вокруг одобрительно закивали. Старуха тоже кивнула и дотронулась до плеча Джокула. Она улыбалась беззубым морщинистым ртом и приговаривала:

— Ты не демон, лорд, не демон. В твоих глазах светятся звезды!

 

Предыдущая глава

Следующая глава