38. Разочарование

Бари и Рэг наткнулись на Джокула по дороге в Речище. Тот ехал в направлении Гризая в сопровождении Вазиса.

— Где тело Глэзи, Валли? – спросил Рэг без лишних приветствий.

Джокул указал в сторону леса.

— На медвежьей стоянке. Под каменной кладкой.

— Почему вы сделали это один? – сурово спросил Бари. – Вы не дали нам проститься с другом. С человеком, которого мы знали всю жизнь.

— К чему была такая сумасшедшая спешка, Валли? – Рэг бросил на Джокула изможденный безрадостный взгляд. Видимо они ехали день, ночь и утро без остановок. – Никто не отнял бы у вас его тело. Но оно не принадлежало вам. Это все еще в каком-то смысле был Глэзи. И он бы хотел, чтобы все мы простились с ним.

— Что ж, придется петь погребальную песнь перед грудой камней, — изрек Бари и тронулся с места. Он объехал Доттир и направился в сторону леса. Рэг понуро следовал за ним. Конь его спотыкался и шел, низко опустив голову. Оба крассаражца были суровы и скорбны. Но не надломлены. Джокул посмотрел им в след. Горькое сожаление о потере своего командира и друга они переживали сдержанно и кротко, мыслили на холодную голову и рассуждали резонно и умно. У Джокула же в голове творилась ужасная сумятица.

Ему вдруг начало казаться, что он только что сбежал из дома в Синий лес, что он слышит тревожный голос старого Альмара позади себя. Словно все это уже происходило с ним. Он остро почувствовал одиночество и страх. Ему стало холодно, хотя было довольно жарко. Что-то ледяное и острое ощутил он в груди. Словно треснул лед на реке. Словно глыба сорвалась с карниза и угодила в него. Поежившись, он посмотрел на свои грязные исцарапанные руки.

Он быстро спешился и бросился прочь от дороги вниз по склону, цепляясь за деревья. Он бежал к ручью, что шумел в овраге за стеной косматого полынного сухостоя. Его тревожило странное чувство — страх увидеть в отражении чужое лицо, не свое, к какому он привык, которое любил.

Со дна ручья на него смотрел все тот же Джокул двадцати лет от роду. Но грязное усталое лицо вдруг напомнило ему Джозара – без улыбки оно было мрачным, хищным. Темные глаза расплылись в воде чернотой, белков было не видать. Лохматые волосы торчали в разные стороны как шипы. Вылитый Джозар, только без его знаменитых кос. Ему даже показалось, что отражение с ненавистью смотрит на него. Но вместо того, чтобы отшатнуться прочь, Джокул зачерпнул воды и умылся, смочив и волосы, и шею. Затем он напоследок напился из того же ручья и побрел наверх.

Почувствовав себя гораздо лучше, Джокул продолжил путь. Временами он несся стрелой, временами пускал Доттир шагом. Он огибал Гризай с севера, тщетно разыскивая следы беглецов. Наводя ужас на всю фермерскую округу, Джокул пересекал поля, на которых уже возились люди. Никто ему не мог ничего сказать о недавних путниках из Гризая.

Но, наконец, глубоко на северо-западе, в стороне от тракта Вазис взял след Стриго. Для этого ему хватило свитка, написанного рукой стрелка. Джокул последовал за Вазисом, и вскоре тот нашел трупы стражей в канаве. Джокул вновь вскочил в седло, и они погнали дальше так быстро, как только могли.

Под вечер Вазис привел Джокула к Белому святилищу. Ворота были заперты, за стенами не было никаких признаков жизни. Джокул подъехал и громко постучал в ворота рукоятью меча.

Спустя какое-то время калитка в воротах приоткрылась, и оттуда сначала показался фонарь, а после выглянул священник в синем балахоне с капюшоном, надвинутом на глаза. Увидев Джокула, он радостно вскрикнул и сбросил капюшон. Вазис подбежал и лизнул Стриго в лицо. Тот бросился отпирать ворота.

— Командир Валли! Как вы здесь оказались? Мы думали вы с Аспином давно в Синем замке.

Джокул молча въехал во двор, спешился и снял плащ. Стриго, взглянув на него в свете фонаря, изменился в лице. Красная туника Аспина, заляпанная кровью, могла сказать ему больше, чем безрадостный тяжелый взгляд Джокула.

— Как он умер?

— Оступился и упал с балкона, разбил голову и сломал спину.

Стриго ничего не сказал. Лишь тяжко вздохнул и уперся лбом в стену, ударив по ней кулаком. Он провел Джокула в дом. Пройдя по холодному неосвещенному коридору, они оказались в светлой просторной комнате, где за большим столом сидели Рифис, Хирунд, Диран, Ралли и Хуги. Увидев Джокула, они вскочили с мест.

Он был безмолвен и спокоен. Лицо его было бледным, губы сухими и потрескавшимися, волосы спутанными и грязными. На шее висели несколько блестящих медальонов. На запылившейся длинной рубахе бурели пятна крови и сажи. Джокул сел за стол и набросился на еду. Диран и Ралли вышли, чтобы позаботиться о Доттир, остальные же сидели, молча наблюдая как Джокул ест.

Ел он долго. За это время Хуги успел его хорошо рассмотреть. Низкорослый, худощавый, бледный. На тонких жилистых руках рельефно бугрились вены. Левая бровь дерзко вздернута углом вверх, в ушах — множество затянувшихся дыр от серег, но ни одной не было вдето. Вполне сгодился бы Хуги в сыновья. Черты его лица были точь в точь как у капитана Джовера, только у того не было таких темных кругов под глазами и лохматой как у дворового пса шевелюры, да и выглядел капитан немного старше и был шире в плечах.

Особенно Хуги заинтересовали медальоны на шее Джокула. Он знал, что еще не скоро сможет задать Джокулу все интересующие его вопросы. Узнав по рассказам своих спутников, что Джокул – человек настроения, которое почти всегда отличное, Хуги понял, что случилось нечто весьма скверное, раз тот выглядит так подавлено. Он с удивлением заметил, что у Рифис на глазах навернулись слезы, Хирунд сидел мрачнее тучи и еле сдерживался, чтобы не вскочить, не схватить Джокула за горло и не выбить все, что ему хотелось знать.

Джокул осушил кувшин воды. Он отставил блюдо печеной моркови с крольчатиной и вытер рот рукавом.

— Я расскажу вам, как он умер и как был похоронен.

Джокул долго говорил. Он подробно описал все, что с ними происходило с начала мятежа на площади. Хуги внимательно слушал, и многое прояснялось в мозаике из людей и поступков, которая не давала ему до конца понять, с кем он имеет дело.

Хирунд ударил кулаком по столу.

— Его страстность, несдержанность погубила его! Зачем ему понадобилось убивать этого проклятого миджарха?

Джокул молчал. Молчали и остальные. Хирунд встал и широкими шагами заходил по комнате.

— Я знал его еще мальчишкой. Такой смышленый был парень. Очень любил порассуждать, вечно спорил и смотрел так… без осуждения, но с легким холодным недоумением. Грамотный был, все-то ему удавалось, все получалось. И ловким был, и умелым. С книгами не расставался, но и на меч время находил. И думал я – вот он, прекрасный просвещенный правитель будущего. Приглядывай за ним, Хирунд. Этот человек станет великим.

— Он и стал, — вздохнул Стриго. – Разве это не так, Хирунд?

— Я думал, он достигнет большего. Я шел за ним, верил, что он совершит великие дела. Что его предназначение — изменить этот мир. Он был так осмотрителен и сосредоточен, что моя уверенность в нем, в его действиях была непоколебима. И теперь он мертв, только потому, что он… споткнулся и упал!

Джокул внимательно смотрел на Хирунда.

— Он предал тебя своим падением, так выходит, Хирунд? Если бы Аспин был сейчас здесь, ты воспевал бы его храбрость и мужество убить такого могущественного миджарха как Гроффолкс. Идеальный избранный не совершает ошибок, так?

Хирунд ответил ему долгим мрачным взглядом.

— Это не ошибка, Валли, это несдержанность. Где был его холодный ум, осторожность? Тот ли он, за кого я его принимал?

Рифис покраснела от гнева.

— Ты не имеешь права так о нем говорить! Ты сам выдумал образ некоего избранного, за кем ты шел, а он всего лишь был человеком со своими слабостями. И да, как и любой человек, он мог споткнуться, упасть лицом в грязь, наскочить на копье, словить стрелу. Потому что он не был богом, он был лишь одним из нас. И относился он к нам как к равным себе, лишь ты один навыдумывал невесть что об избранном правителе!

Хирунд вновь ударил кулаком по столу.

— Молчи! Прикуси язык, нахалка. Как разговариваешь со своим капитаном? – он быстро подошел к ней, ухватил за грудки и поднял на ноги, отпихнув ее стул ногой. – Сейчас же собирайся, мы уезжаем.

— Нет, — твердо ответила Рифис, — я никуда не поеду.

— Вот как? – Хирунд схватил ее за запястье и потащил к выходу. – Это ослушание? Измена?

— Какая измена? – возмутился Стриго. – Ты обезумел? Мы не во флавонском гарнизоне. Мы наемники Аспина, уймись, Хирунд, ведь все по доброй воле.

Хирунд и не взглянул на него. Он с силой дернул Рифис за руку и притянул к себе.

— Пусти сейчас же, — процедила та. – Или забыл, что бывает с теми, кто принуждает меня?

— Не угрожай мне, девчонка. Бери вещи, и поехали отсюда. Взгляни на них – жалкая горстка оборванцев. Без Аспина они никто. Они не знают что делать, куда идти, не знают что и сказать. Молчат как сычи, ведь за них всегда говорил и решал Гладиус.

Джокул безмолвно наблюдал за этой сценой. Он снова потянулся к тарелке с едой и принялся грызть кроличью лапу. Стриго встал и сбросил мешковатую синюю мантию. Хирунд, к изумлению Рифис, сжал ладонями ее щеки и вперился в нее глазами.

— Ты прекрасный стрелок, Рифис, но представь, каким воином ты станешь, чему я смогу научить тебя. Мы вместе поскачем по крассаражским степям. Соберем целый отряд конных. И сами будем решать, что нам делать, куда идти, что искать и к чему стремиться. И не будет нам равных.

Он схватил ее ручищей за подбородок. Рифис процедила:

— Если не уберешь руки, я выбью тебе глаз, и не быть тебе уже великим конным мастером стрелком.

— Ты полная дура! – воскликнул Хирунд, хватая ее за плечи. – Дешевка!

— Пусти её! – внезапно взревел Хуги, до сих пор сидевший тихо и молча наблюдавший за ними. Он с грохотом отодвинул стул и встал из-за стола.

— А вот и защитничек слабых женщин и детей, — усмехнулся Хирунд, на лету поймав кулак Рифис, целящийся ему прямо в глаз. Он легко отбросил Рифис в сторону, где ее подхватил Стриго. – Эта сучка дорогого стоит. Поверь, в обиду себя не даст.

Хуги подошел вплотную к Хирунду и посмотрел на того снизу вверх. Высокий старик усмехнулся. Но тут же изменился в лице – Хуги молниеносно ударил его в солнечное сплетение, затем схватил Хирунда за уши и изо всех сил треснул его лицом о свое колено, после чего отбросил от себя. Сплевывая кровь, стрелок поднялся.

— Да ты ненормальный, — проговорил он, с трудом вставая и поспешно ковыляя прочь. – Вы стоите друг друга. Вы споётесь. Все вы… Шайка жалких неудачников.

Хирунд быстро покинул святилище.

Рифис тяжело дышала от возмущения. Она подошла к Хуги.

— Ты как?

— Сойдёт, — ответил Хуги, не глядя на нее.

— Он не вернется, присядь.

Хуги сел на место. Сели и Рифис со Стриго. Джокул ел.

— А ты молодец, — обратился он к Хуги. – Кто ты такой?

— Я из миджархийского гарнизона, господин. Хуги Миркур.

— Я тебе не господин. Мои люди называют меня Валли, бери с них пример, — Джокул бросил кости в тарелку и посмотрел на Хуги.

— И кем же ты служил при миджархии?

— Гарнизонным стражем, Валли.

— Он провел нас тайным ходом, чтобы мы могли увезти людей, — вставил Стриго.

— Замечательно, Хуги, благодарю тебя, — сказал Джокул. – Но стражем ты не был, не надо начинать знакомство со лжи.

— Почему вы мне не верите?

— Я прекрасно знаю, как выглядят стражи, каковы они в бою и как держатся. И ты не страж, Хуги, нет. Но кто же ты?

Повисло молчание.

— Вам придется поверить мне, ибо я всю жизнь носил желтый плащ, Валли.

— Вот как? И что, нравилось?

— Не жаловался.

— Почему же ушел?

— Мой ребенок мог сгореть. Я вытащил из костра свою дочь и других людей. После этого возврата быть уже не могло.

— Разумно, — заметил Джокул. – Что же ты собираешься делать?

— Я бы хотел отправиться с вами.

— Куда же?

— Куда скажете.

— Ты хочешь служить у меня? Я бы охотно взял тебя, ты мужик крепкий и ловкий. Плачу достойно.

— Я не хочу служить за деньги.

Стриго и Рифис удивленно посмотрели на Хуги.

— Но в этом нет ничего оскорбительного, — пожал плечами Джокул. – Получать деньги за свою работу достоин каждый.

— Мне нужна работа. Но я не хочу вознаграждения. Еда и кров – все, что мне надо.

— Ты чудной, — Джокул усмехнулся впервые за вечер. – Что ж, меня такие условия абсолютно устраивают. Сейчас поедешь с нами. В замке наймешься к капитану, который посчитает нужным тебя взять.

— И мы с тобой, Валли, — сказал Стриго, протягивая Джокулу руку.

— Я знаю, Стриго, знаю. Я в вас и не сомневался.

В комнату вернулся Диран, высокий черноволосый парень, одетый на манер Джокула в темную одежду. Во время путешествия по Проклятым лесам в компании Джокула и Аспина он потерял глаз, поэтому прикрывал левую глазницу черной повязкой.

— Хирунд уехал? – недоуменно сказал он.

— И в добрый путь, — ответил Джокул. – Он ушел. Но теперь у нас появился Хуги.

Диран пожал Хуги руку.

— А куда вы дели священников? – поинтересовался Джокул.

— Они сидят в клетках в подвале, — ответил Стриго. – Мы хорошо накормили их.

— Славно. Не выпускайте их. Со дня на день сюда нагрянут поисковые отряды, пусть они их и вызволяют. Я полагаю, погорельцы спят?

— Устроились в молитвенном зале. Там тепло, растоплен камин. Надо проверить — наверное, погас давно, а Торан, разумеется, дрыхнет, — сказал Диран и снова ушел.

— Здесь есть кельи, в которых жили священники, там довольно удобно, только не топлено еще, — сказал Стриго, — я растоплю и приготовлю вам постель. И здесь даже есть во что переодеться.

— Спасибо, друг, постель очень кстати. Как с ваннами здесь? От меня смрад идет не лучше, чем от козла.

— Ванн здесь нет, — пожал плечами Стриго, — видимо монахи мылись в реке. Или не мылись вовсе.

— В подвале я видел огромную бочку, — внезапно сказал Хуги, — я могу нагреть воды, если хотите.

— Это уж я сам, — ответил Джокул. – Ты же, будь добр, принеси дров побольше.

Хуги позвал с собой Рифис, и все разбрелись, оставив его одного. Он забросил ноги на стол и откинулся на стуле. Усталая спина ныла, ноги гудели, а тяжелая голова падала на грудь.

 

 

Предыдущая глава

Следующая глава

error:
Яндекс.Метрика